Её имя было простым и коротким. Такие имена должны запоминаться лучше всего, а я вот не запомнил, хотя и пытался.

Заочно определить ее физические данные было практически невозможно: на фотографии Тиндера, лишенной относительных объектов, не получилось бы ни при каких раскладах. Она показалась мне красивой. Глаза большие, челка русая. На кой черт вообще эти физические данные? И что за маниакальная настойчивость - указывать везде где только можно свой рост и вес? Я свой, к слову, узнал только год назад, до этого неинтересно было совсем. На самом деле, неинтересно и сейчас.

А она улыбается так просто и понятно, словно модель из рекламы банка. Я давно заметил, что самые спокойные, самые уверенные в себе люди изображаются именно на банковской рекламе. Как-то раз я спросил у одного рекламщика - почему это так, и он ответил, что спокойные и красивые лица всегда вызывают чувство надежности и комфорта.

Смотрю на ее фотографию и действительно чувствую надежность и комфорт.

Тиндер похож на поиск работы: почти всегда с первых слов понятно, сложится или нет. Не знаю от чего это зависит, но работает почти всегда. И говорить с ней легко: диалог льется как ручеек, можно даже не думать, слова складываются сами собой. Надежная и комфортная.

А встретиться предложила она. Прямо и просто взяла, да и сказала: давай завтра пересечемся? Я согласился. Слишком все было логично и правильно, в такие моменты не ты выбираешь путь, а путь тебя. Проблема заключается в том, что сожаление испытывает потом не путь, а ты, причем в полный рост и со всеми вытекающими приколами. Но я очень надеялся, что до этого не дойдет.

Встреча была назначена у Триумфальной площади, рядом с бронзовым Маяковским. Очень людное, даже немного базарное место. Несколько театров рядом, машины со всех сторон пожирают зрение. Гремит, орет, пульсирует ненасытная Москва. А в самом её центре - я стою. Цветов не покупал, на кой шут мне цветы? Как-то раз принес на первую встречу веник, огреб по полной программе, потом как отрезало. Кто знает, как она отреагирует? Проверять не хочется совсем.

Я уставился в разноцветную и переливающуюся толпу, выискивая в ней признаки той самой стабильности и комфорта, которую сулили цифровые изображения. Комфортом пока не пахло совсем. Изображение перед глазами дрожит, волнуюсь. Где обещанная стабильность? Нет ее, одна дрожь в дыхании и пить хочется, как в школе перед экзаменом.

Привет, это ты - Дима?

Я поворачиваюсь и вижу молодого человека в белой майке-алкоголичке и шортах. У него густые светлые волосы и улыбка до ушей. Сразу вспоминаю Максима Камеррера из “Обитаемого острова” Стругацких, только в какой-то алкоголическо-современной адаптации.

Я
Ну привет, - улыбается еще шире, - меня N попросила тебя встретить! Она прийти не смогла, дома запарка небольшая, но ты не боись, я тебя отвезу, поехали?

Слова парня излучали такое повседневное спокойствие и обыденность, что я совсем не испугался. У меня как будто попросили закурить и я, лениво и равнодушно, потянулся в карман за пахнущей табаком пачкой.

Я согласился почти с таким же равнодушием и ленью. Почему бы не прокатиться? Какая разница.

Машина парня (его, кстати, Андрей звали) была старенькой и потрепанной жизнью и долгими поездками. Под ногами что-то ощутимо звякало и перекатывалось, на торпеде крошки, пыль. Рычаг переключения передач болтался, как будто бы был воткнут в жидкий слайм, но Андрея это не смущало ничуть.

Он лихо плюхнулся на водительское место, я по старой привычке сел сзади. Этому меня научил один старый таксист. “Запомни, - сказал тогда он, - на переднее сиденье садятся либо близкие друзья, либо бабы, настоящий пассажир всегда сидит сзади”.
С тех пор я стал настоящим пассажиром и ничуть не пожалел.

Куда поедем? - спрашиваю я.

Андрей как будто бы забыл обо мне. Он сразу же уткнулся в телефон и лишь мой вопрос заставил его подпрыгнуть на своем месте и вернуться назад.

Да! Точно! Поедем! Слушай, а тебе нужна машина?

Он продолжал говорить в своей манере: буднично, не глядя в глаза, листая какие-то электронные страницы в телефоне. Так разговаривает полицейский. Или чиновник на приеме.

Машина? Не знаю.
Есть один классный варик. 85-го, Тойота. Вещь легендарная, тебе понравится. У тебя ведь есть права?
Есть
Ну вот. А когда машина есть, и девушки появляются, сечешь?
Секу. Но ты знаешь, я должен был встретиться тут с N…

Андрей поднял глаза от телефона, как будто первый раз меня увидел. Потом хлопнул по пыльному сиденью сильной рукой:

Блин, точно. Ты же Дима, да?
Да.
Блин. Точняк. Сейчас, короче. N просила тебя покатать, пока она занимается.
А чем она занимается?
Да хрен ее разберет. Заперлась у себя в комнате, за компом уже вторые сутки сидит.
А вы что, живете вместе?
Ну да. Пять лет уже. Ну так, тебе нужна машина? Недорого, восемьдесят рублей всего, бери.

Андрею очень шла его машина. Она была старая дребезжащая, все в ней ходило ходуном, было удивительно, что она вообще куда-то едет, у меня бы давно уже “поймала клин”. А у него еще лет десять проходит, я точно знаю. Он был похож на свою машинку. Такой же разболтанный, непонятно как и по каким законам живущий, но живущий, и, кажется, вполне довольный жизнью и собой.

Я залюбовался им, я всегда таким людям завидовал. Истинный похуист и весельчак.

Ты знаешь, давай в другой раз? Я как-то не планировал сегодня.
Ну смотри, как знаешь, - на меня не смотрел, конечно, глаза равнодушно опущены в светящийся электроникой пластик.

Машина тронулась и мы поехали по вечерней уставшей и остывающей Москве. Долго стояли в каких-то пробках, Андрей курил дешевые сигареты, постоянно сидел в телефоне, иногда матерясь и весело ухая.

Мне было совершенно не о чем с ним говорить, но я почему-то не чувствовал опасности. Мне понравилась та сновидческая легкость, с который этот бред временно прописался в моей реальности: я пошел на свидание с девушкой, в планах были взгляды, догадки и волнение в сердце, а вместо этого я еду со странным, полуодетым человеком в раздолбанной машине, которая, вероятнее всего, старше меня.

Запах его сигарет пропитал кофту и мозг. В голове было дребезжание и бензиновое бессмысленное фырканье. Теперь я сам был Андреем - в майке-алкоголичке, с дешевой сигаретой в зубах и с полным отсутствием мыслей и критического анализа ситуации. Мне было совершенно все равно куда мы едем. В планах было - завалиться на продавленный диван с джойстиком и бутылкой пива и проваляться там до потери всех возможных социальных регалий, которые я успел худо-бедно заработать в жизни. А главное - пофигу. Кто он? Что у него с N? Плевать. Главное на диван побыстрее.

Машина резко остановилась у пятиэтажной хрущевки в районе Лефортово. Есть что-то прекрасное в летних хрущевках. Что-то бабушкино, теплое, ласковое и простое.

Андрей, тихо, но весело матерясь, закрыл машину и мы подошли к подъезду. В подъезде пахнет старой библиотекой и прошлой жизнью. И дверь такая же - старая, обитая кожей, прямо как тот старый диван. Он отпер дверь и мне в нос ударил запах чужого дома - какой-то готовки, стирки, чужого сна и переживаний.

Эй, алло! - громко с порога крикнул Андрей, - ты где там?

Дверь в полутемном коридоре открылась и на пороге появилась N. Растрепанные волосы, тапочки, хмурый, но в целом довольно добродушный и симпатичный взгляд.

Ну, наконец-то, - сказала она глуховатым приятным голосом, - ты где был? Я тебе писала, сейчас Машка придет, раз пять уже звонила.

Андрей засмеялся и шутливо ткнул N кулаком в плечо, имитируя борьбу. Они обнялись и смеялись.

А ты Дима, да? - обратила она, наконец, на меня свое внимание, - не стесняйся, мы не кусаемся. - Бегемотик! - это она Андрею, - давай в магазин быстренько! И Диму с собой возьми, есть нечего.
Ща все будет, - весело подмигнул из под телефона Андрей, - Диман, пошли выскочим. Да ты не боись, деньги есть.

Снова двор пятиэтажки, бабушкино тепло и угасающее лето над Москвой. Андрей застрял у порога подъезда, увлеченно набирая сообщение в телефоне.

Андрей, я, наверное, пойду.

Тот шикнул, жестом попросив меня подождать минутку, увлеченно кому-то что-то отвечая.

Андрей.
Че? - взгляд уперся в телефон, мне не вытащить его оттуда никак.
Пойду я. Спасибо что прокатил. Пока
Погодь, - он поднял палец, ухмыляясь своему невидимому собеседнику, явно не понимая того, что я до него пытаюсь донести.
Я пошел. До свидания.
Угу… Стой, что?
Я ухожу. Пока.


Андрей еще раз ухмыльнулся своему собеседнику, убрал телефон в карман, громко выдохнул и поднял на меня глаза, как будто бы впервые увидев.

Да? Ну давай, пока! Удачи.


Потом развернулся и зашагал прочь, на ходу доставая телефон из своих просторных, как халат Обломова, шорт.

Во дворе было тихо и уютно. Как было бы здорово, наверное, вернуться сейчас в одну из этих квартир, зашторить плотными занавесками окна, лечь на диван и забыть обо всем на свете. Именно забыть. Если и есть в мире зло, то имя ему - память. Только память.

Наверное, я так и сделаю. Приду домой, выключу телефон, поставлю какой-нибудь фильм с Евгением Леоновым и буду смотреть, и не нужно будет ни о чем думать и ни о чем вспоминать. Конечно, вот и план на вечер. Так и сделаю. Сразу же, как только сядет тяжелое красное солнце.